Ох уж этот «обычный» день. Поперек горла сейчас стоит все, что происходит вокруг, все эти лица и лживые улыбки. Вновь делаешь вид, что у тебя то все замечательно и с чего кто-то мог взять, что что-то не так? Нет, что вы, все замечательно, все зашибись. Он автоматически внес себя в категорию лжецов, любящих поиграть на толпу. Он тоже улыбался ложно, улыбался часто и делал это совершенно правдоподобно. Улыбается, когда душу рвут противоречия, настолько сильно, что сносит крышу в прямом смысле этой фразы. Можно бесконечно давать метафорные описания того, какая у Давида была чудесная жизнь за последнюю неделю, но не одна из них не сможет передать точно чувства, которые кипят внутри. Что собственно произошло? Описать все или частью? Много. Много всего и всякого. Вечные ссоры с родителями — глупости, удел любого подростка. Влюбился — Не плохо. Кажется это только плюс, но стоит добавить, что влюбился он в парня и эта фраза приобретает какой-то странный оборот. Хочется отреагировать на неё двояко, с отвращением и с неопределенностью, которая и побуждает делать глупости. Ферран относился к тому числу людей, кто всегда высмеивал однополые отношения, хоть и лично к человеку относился нейтрально, будь он друг твоего друга, как в случае с Фернандо. Фер... Фер это вообще отдельная тема. Одна мысль о ней заставляла нервничать, при этом настолько сильно, что бросает в дикую дрожь. Но от чего с парнем это происходит даже он понять не может. То ли от того, что он просто чувствовал себя не в своей тарелке рядом с Редондо как гетеро с геем, то ли Давид действительно чувствовал к нему что-то... что-то очень сильное, похожее на влюбленность и дикое влечение, желание оказаться рядом и довольствоваться не простым взглядом и дружеским рукопожатием. Эти мысли, казались парню слишком странными, сумасшедшими, невозможными. Не должно так быть и он никогда в жизни не сможет признаться себе, что его влечет к парню, при этом влечет гораздо сильнее, чем к любой другой  девушке. В таких случаях люди должны исключить из своей жизни источник заболевания. Но Давид даже этого не смог. Не смог побороть желание видеть Фера каждый день и не по разу. Но смог побороть желание касаться его, по крайней мере на людях. А вот наедине он вновь не мог контролировать не себя, не свое тело и вновь лез на рожон.
И вот опять. Глупая вечеринка, организованная каким-то местным Зурбарановским сыночком крутых родителей в большом клубе, хоть и на радость уютном. Все уже полупьяные, накуренные, но в меру довольные. Да, вечеринка удалась на славу. Этой обстановке удалось споить даже тех, кто бы в принципе в обычное время под угрозой смерти пить не стал. Танцпол был забит до предела, кажется сегодня в клуб приперся весь Зурбаран. Фиеста никого не смогла оставить равнодушным. Хотя Давид любил посещать такие места. Можно было зарядиться позитивом и напиться, хоть и не до состояния капусты, нужно было еще домой ехать, а любил ли такие мероприятия Фер, парень не знал. Шел ли он на них просто для компании с Йоли или с той же целью что Ферран трудно сказать, но шатен мог ответить наверняка, что пару минут назад он точно его видел. А теперь искал. И, вероятно, если бы не нашел правда жутко расстроился. Зачем ему вновь это было нужно? Все проще простого. Вновь хотелось испытать дрожь, волнение, возбуждение. Все это в совокупности и рядом с Фером. Вновь хотелось свести себя с ума. Редондо за пару дней стал для парня кем-то в роде наркотика, который заставлял реагировать адреналин в крови очень бурно. Без слов было понятно, что все, что он делал в голову нормальному не придет, но сейчас было абсолютно плевать и не от того, что алкоголь ударил в голову, а от того, что сейчас их, вероятно никто бы не заметил, а даже если бы и заметил по пьяне не придал бы значения... Слабо обнадеживающий факт. Очень слабо. Да и плевать. Он просто искал его, для себя. Вот только Давид почему то был уверен, что Фер примет его, а не отошьет ко всем чертям. Слишком самоуверенный и это после того, как Дави сам того не подозревая оскорблял чувства Редондо раз за разом своей трусостью. Возможно даже сегодня, побыв с ним пару минут он вновь пойдет к пьяной толпе, а на следующий день сделает вид, что ничего, собственно, и не произошло. Но внутренне каждая минута, проведенная с Фернандо отдавалась каким-то теплым солнечным светом. Что будет, если этот свет у него отнимут? Сможет ли Давид все это забыть? Он еще не задавал себе этого вопроса, а если бы задал, то давно бы решился признаться всем и в первую очередь себе, что его влечет к парням.
Но вот уже на протяжении пятнадцати минут розысков брюнета не увенчались и намеком на успех. Фера и след простыл. Как это обычно бывает и Давид, признаться, начал расстраиваться, теряя к вечеринке былой интерес. В надежде избавиться от громкого шума музыки на танцполе, он решает побыть в одиночестве, подумать о том о сем, да и просто спокойно посидеть. Поднявшись вверх по нескольким ступенькам парень оказывается в подобии кафе с кучей столиков, несколько из которых оказываются чем-то в роде приватных помещений за толстой хлопковой занавеской. Конечно он вновь не теряет надежны, обнаружить за одной из низ Фера.
Но... Никого. В этом месте вообще никого нет. По крайней мере так казалось, пока Давид, выбрав себе последний столик, не решился расположиться за хлопковым навесом и не заметил там, кстати говоря без особого удивления, но с бурной радостью, Редондо. Легкая улыбка, будто он знал, что парень находился именно за этим столиком.
-Привет. - Мягко произносит Дави в знак приветствия и распологается на диване рядом. - Я искал тебя. - Добавляет он после небольшого молчания, переведя взгляд с надеждой на реакцию в ответ. - Что делаешь? - Звучит как-то глупо, но звучит. Просто для того, чтобы хоть как-то поддержать и без того напряженный разговор. Но сказать на чистоту разговаривать совсем не хотелось, куда уж там. Парень продолжает с любопытностью заглядывать в лицо Фернандо, надеясь увидеть там хоть какую-то радость от его присутствия, но все тщетно и Давид начинает теряться на фоне окружения в виде плотной аккуратно подвязанной занавески, небольшого квадратного столика и углового кожаного дивана.

Даже напряженный вздох сейчас не мог передать всего, что хотелось сказать за пару минут Феру. Может не хватало времени, может слов, а может смелости, черт бы её побрал. Парень мог оправдывать себя как ему хотелось, но все так или иначе сводилось к его проклятой трусости. Именно она портила всю положительную сторону данной ситуации. Да она та самая ложка дектя в бочке с медом... Она... Скорее не одна ложка, а кастрюля как минимум. Давид был человеком, плюсы которого нужно было искать с особым старанием в отличие от Фернандо. Для Феррана брюнет был
в какой-то степени идеальным человеком. Хулито часто говорил о Редондо, как о друге "на миллион": «Всегда уверен в нем, даже когда остальные готовы отвернуться от тебя». Видимо сейчас настал тот момент, когда Давид должен задуматься о ситуациях, в которых он причинял брюнету боль, в которых отворачивался, когда нужен был больше всего. А происходило это постоянно. Если быть точнее каждый день. И от этой мысли становилось жутко стыдно, настолько, что не хотелось смотреть на себя в зеркало. Страшно. Боишься увидеть там какое-то безликое чудовище. Лицемер, неблагодарная свинья, еще и трус. Замечательная характеристика для подростка семнадцати лет. На доску позора и закидать помидорами. Странно, что Фер до сих пор этого не сделал. Сколько же терпения нужно иметь с этим парнем и со всей его сумасшедшей вереницей, что вертится в голове? Да Редондо уже давно пора поставить платиновый памятник и возлагать к нему цветы каждый раз, когда Дави ведет себя как конкретный кретин... Думаю, возле его памятника собралась бы уже тонна самых дорогих цветов и обновлялись бы они каждый день, не по разу. Приятно звучит, но на самом деле это лишь очередная гнусь, которой в жизни Фернандо с появлением Феррана увеличилось на многие десятки раз.
Кажется, это так просто: махнуть на всех рукой, признаться, что ты гей и быть с человеком, который действительно тебя любит, который ценит, который готов терпеть все твои идиотские выходки и любить так, как никто не полюбит. К тому же Давид уверен, что его друзья не отвернуться от него, по крайней мере один то точно — Хулито общается с Фером вот уже год, да к тому же он друг детства шатена. Может быть Дави набрал бы себе еще кучу хороших друзей из числа знакомых Редондо, но... Но все это лишь на словах, не на деле. Так трудно смериться, что на тебя будут смотреть по другому, будут шушукаться, смеяться. Гей — это как ярлык. Как большая цветная табличка с буквами шрифта тысячи пикселей. Сравнимо это наверное только с пожизненным листком на спине «пни меня» или «я кретин», а лучше «трус». Да именно такой ярлык сейчас на нем висел. Для толпы тех идиотов, которые ценят жизнь лишь за красивую обертку Давид был «своим в доску парнем», а для Фера далеким, чужим. И что страшнее? Потерять толпу идиотских баранов, которые ведутся за модой и приобрести самого ценного друга или остаться с идиотами, но потерять того самого друга? Нет не друга, человека который будет тебе и другом, и поддержкой, и помощником в любых делах и тем, кто сможет любить тебя больше жизни, сказав: «Хочу, чтобы ты был моим единственным, до самой смерти». Как бы банально это не звучало, это приятно до дрожи в коленях. Если бы это могло стать явью, Давид, забегая на перед, пообещал бы ему тоже самое. А что творилось сейчас? Невыносимое молчание, при котором брюнет сверлил угрюмым взглядом парня напротив, а тот в ответ лишь виновато отводит глаза, сложив брови домиком и состроив в очередной раз из себя "невинную душу". Нет, не состроив. Сейчас он и правда чувствовал себя скотиной, ублюдком... Да кем он только себя не чувствовал, совесть с удовольствием играла сейчас на его нервах. А разум начинает медленно осознавать, что вся его трусость до тошноты противна. Рядом с Фером он был решительнее, а как только стоило между ними кому-то появиться, вся решительность в миг уходила и появлялся старый добрый Давид с противным характером полигамного непостоянного бабника — гетеросексуала еще и труса. Гибрид всего самого худшего — да, это Давид. Он мог назвать себя сейчас парнем — выкидышем. Хотелось оправдаться в глазах Редондо, но как... Он не знал, не понимал, не представлял как все повернуть, как заставить брюнета поверить ему и в него. Да и он наверняка мог поверить, просто не хотел в очередной раз обжигаться. А делал он это слишком часто.
Парень в момент ловит реплику Фернандо и тут же поднимает на него взгляд со все той же расстроенной миной. Делает мысленно какие-то выводы, абсолютно не относящиеся к основному направлению размышлений, и лишь молчаливо смотрит в край стола неподалеку. Поджатые губы говорят о том, что еще пару минут молчания и он лопнет от всего, что его внутри переполняет, просто разрывает. Новая реплика, и пара карьих глаз вновь возвращается на Редондо, на этот раз они задерживаются дольше, в ответ ловя на себе взгляд брюнета. Пристально внимательный. Кажется, ответ, реакция на этот вопрос был важен ему и это понятно, как понятно и то, что парень хотел услышать.
-Фер, черт... - На вздохе наконец отвечает он, чуть хрипло и с пониженным тоном, секундно переведя взгляд на противоположную сторону, а затем вернув его на Фернандо, продолжает. - Ты злишься на меня? Я хотел поговорить... и увидеть тебя. - Он в очередной раз невинно складывает брови домиком, заглядывая в глаза брюнета, вновь безнадежно надеясь увидеть там понимание. Что за глупости. Конечно ответ ясен. Сегодня он отшил его в туалете, завтра отошьет в классе, дальше это будет повторяться вновь и вновь. У их отношений не будет развития, пока один из них не сможет побороть свою чертову трусость. -Я скучал. - Вновь внезапная реплика. Разум совсем отказывается слушаться и валит глупость за глупостью. По крайней мере все это парню казалось именно глупостями. Тем временем от этого пристально-внимательного взгляда напротив по спине пробегают мурашки. Как легко было сейчас потерять голову, вновь. И Давид, кажется, готов был подчиниться. Отлично, теперь выясняется, что у него еще и силы воли нет. Держи себя в руках, Давид. Не ломай снова эти чертовы дрова, кретин!
-Я хочу быть с тобой. - Выпаливает парень, кивнув своим словам. Кажется, не это он пытался внушить себе парой минут назад. Это значило одно — он вновь потерял над собой контроль, в который раз. И за этим он скрывался как за глупым оправданием. Детским. Не хватало смелости себе признаться, что он действительно хочет, чтобы эти слова были правдой, а не очередной ложной надежной, которой он подпитывал Фернандо каждый день. Он сам вводил его в тупики, заколачивал двери и заставлял мучаться, при этом мучаясь дико сам. Может наконец пришло время раставить все точки? И каков же будет ответ? А никакой, он молчит, убеждаясь сам, что сказал то, что хотел. Это ли он скажет завтра? Об этом ли вспомнит, когда увидит Фера в толпе или рядом с Хулито? Подойдет ли к нему при всех? Обнимет ли или возьмет за руку? Наверняка Редондо думал об этом и уже понял, что Давид не способен на это. Не способен до поры до времени. А пока он понимает, что его тело перестает слушаться и рука медленно, но тянется к руке парня рядом и вскоре как-то нерешительно, но мягко и с какой-то особой нежностью касается её. Сейчас он не готов крепко схватить Редондо, потащить в толпу и признаться при всех, что он гей. К тому же было понятно, что реакция Фера не обещает быть однозначной и предсказуемой, он вполне мог послать его на все четыре стороны — заслуженно, но так же мог поверить, что бы Давид на его месте сделал очень вряд ли.

Миг, всего лишь секунды хватает, чтобы определить, что ты совсем едешь по наклонной. Не нужно долгих объяснений и разбирательств, все и без того понятно, вызывайте реанимацию, психушку, всех созывайте, потому что это заболевание не просто не излечимо, а уже вошло в привычную жизнь. Совсем недавно, всего пару дней назад, но его уже невозможно излечить. Какой-то супер устойчивый вирус. Все кажется намного сложнее, чем есть на самом деле, хотя даже какие-то самые простые методы лечения не могли оказать должного результата. Любовь не возможно излечить. Это такое ватное понятие. Для каждого свое, как, скажем, вкус. Кого-то эти чувства затрагивают на половину, часть, кого-то совсем оставляют в покое, ну а кого-то, как Давида, поглощают с головой, безжалостно.  Неужели он первый раз любит? Но любит по настоящему и всем сердцем. Уверен ли он, что это действительно не каприз, который через несколько дней забудется как страшный сон, а может все это от вечных ссор родителей? Их психологическое влияние? Опять пытается прятаться за кучей оправданий. Нельзя не согласиться, что это в разы проще, чем признать очевидное, признать то, что поставит штамп на самом видном месте. Лоб? Ну уж нет, видимо Дави особый какой-то и его просто всего проштампуют. Специально, чтобы обеспечить в дальнейшем веселенькую жизнь. Но мы вновь забываем для чего все это, а точнее для кого. Обычный человек уверен, что готов сделать для своей второй половины все что угодно, готов на небо за звездами лезть, лишь бы ближний был рад. А что Ферран? Он даже не может признаться окружающим в своей ориентации, какие там, к черту, звезды. И вот опять это чувство. Стыдно. Так хочется все исправить, но на нем будто стоит какой-то запрет, при том его нельзя нарушать даже при угрозе смертельной казни. Одни бессмыслицы и непонятки, от которых некуда было деваться. Лишь два пути. Либо ты даешь понять всем вокруг, что ты с Фером, но сведя своих родителей с ума или же все оставляешь как есть, заставляешь мучатся себя и Редондо, при этом проявляя себя как трус, эгоист и настоящий кретин.
Легко качает головой — Фер продолжает молчать. Невыносимо и становится как-то больно, просто от того, что он вымалчивает, чего-то ждет. Видимо так чувствует себя Фернандо в случае с Дави, закрывая глаза на все его поведение. Он просто молчит. Любит и молчит, понимая, что этот парень обычный трус из того числа гнусных людишек, каких сейчас через чур много - пустышек. Такие просто недостойны его внимания и уж тем более они не достойны его мучений. Душевных, разрывающих, колющих, невыносимых. Противоречия опять атакуют голову, но размышления заставляют вновь и вновь ставить галочки напротив имени Фера в противовес трусости. Еще пару минут молчания и он бы обязательно что-нибудь сказал. Только что? Обычно в таких ситуациях не прибегают к словам. Это действия. При этом четкие и уверенные, решительные, целенаправленные. Такие, каких, казалось, в Давиде никогда не будет. Ошибка? Может он решится доказать, что готов встать на путь исправления, пусть и это «исправление» принесет ему не мало проблем. И вновь поедет крыша. Но душа будет успокоена, ты будешь уверен, что рядом есть поддержка, опора, на которую можно положиться. Фер. Он будет не просто опорой, он станет и фундаментом, и спасателем, и психологом. Он станет всем, кем только капризный Ферран захочет его видеть, потому что он уверен в своем решении и готов ко всему, лишь бы быть с человеком, в которого влюблен. А в ответ отдачи нуль. Он уже столько всего испытал, неужели заслуживает этого жалкого потребления? Само собой нет. А Давид ведет себя как капризная девственница, которой предлагают хорошо провести ночку, при этом с человеком, который любит тебя, которого любишь ты, а он еще и нос воротит. Идиот — это еще мягко говоря.
Брюнет наконец подает голос и Дави поднимает на него взгляд. Как он и ожидал, Фернандо не собирается в очередной раз идти по разбитому стеклу. Ферран лишь напряженно вздыхает, вновь отводя взгляд. Будь он и правда уверен обязательно бы стал кричать поперек его слов о том, что он хочет быть только с ним, что он уверен в своем решении и во всем, что этого касается, но нет. Он лишь виновато блуждает взглядом по полу редко исподлобья перебрасывая его на брюнета рядом. Стыдно. Стыдно, что такой взрослый парень не может отстоять себя, найти в этот раз какое-то оправдание. А может и не надо было? Нужно было согласиться, но тогда смысл слов Редондо приобретет совсем темный оттенок и, кажется, Дави в конец распрощается с Фером. В момент он понимает, что не хотел бы прощаться, даже если бы он сдал всю ситуацию на тормозах, как бы он смотрел на Фернандо в колледже, как бы продолжал учиться с ним? А если бы им вовсе пришлось расстаться? Если бы их отношения просто прервались и они потеряли друг друга, что тогда? Единственный уверенный ответ — парень не хочет терять его. Не за что. Слишком сильно привязался. Этот самый Фер — стал повседневной мыслью, стал частью жизни, которую нельзя было вырезать. Этот кусочек не мог так просто поддаться. Да и Давид бы не захотел лишаться его, не позволил бы лишить себя этого сладкого воспоминания теплой улыбки и этого взгляда. Он единственный, кто смотрел на него как-то необычно. С нежностью, любовью и какой-то мягкой радостью. Так хотелось пообещать ему, что он еще отблагодарит его за этот взгляд, но сказать в жизни Дави ему это так и не решался.
И даже когда он находится вот так близко, всего в паре сантиметров. Когда чувствуешь у себя на щеке чье-то постороннее горячие дыхание тело парализует. Хочется прикоснуться, но вновь будто стоит какой-то блок. Феррана хватает лишь на неуверенно прикрытые глаза и нервное обрывистое дыхание. Для легких вновь не хватало воздуха, даже тогда, когда он был в избытке — бери, не хочу. Шатен чувствует, как рука парня оказывается сверху и даже от такого невинного прикосновения тело пробивает волнение, а желудок начинало сводить. Хватило пары секунд, чтобы понять: тело перестает слушаться своего хозяина. Рука властно и крепко захватывает руку Редондо и не собирается отпускать. Открывает глаза и замечает буквально в пару сантиметрах от себя это столь желанное лицо. Бровь чуть сдвигаются. Ферран не понимал зачем он медлит. Либо не решается сделать это первым, боясь вновь быть отверженным, даже тогда, когда шатен, казалось, весь, целиком и полностью был готов поддаться на эту провокацию, либо так он жестоко над ним издивался. Возбудить и бросить... Звучит это гораздо проще, чем происходит на самом деле. Чувствуешь себя жутко. Нервный глоток.
-Я уже выбрал... - получается как-то хрипло, еле слышно. Хотелось откашляться и повторить фразу. Но нарушать их маленькую идиллию жутко не хотелось. Сейчас он лишь желал большего. Наконец завершить, то, что начали. Однако дождаться завершения было не суждено. Это случайное прикосновение языком сделало свое дело и он полностью теряет над собой контроль, по своему желанию. Хочет лишь оказаться ближе. Тянется вперед и даже на какую-то секунду касается уголка губ Фера, но тот во время отстраняется, от чего Ферран лишь растеряно переводит на него взгляд. Вновь делает вывод, что выглядит жалко. Но рядом с Редондо он не мог иначе. Только ему он был готов показать слабости, никому другому.
Нервно сглатывает и медленно, чуть затуманено моргает, пытаясь подавить в себе влечение, успевшее перерасти в какое-то дикое желание, необходимость, почувствовать что-то большее, чем просто слова и дыхание на губах. Фернандо начинает оправдываться, да именно оправданием все это показалось. А как иначе называется его издевательство. Вновь начинает понимать, какого было Феру, каждый раз, как только Давид, то поддавался желанию, то тут же оставлял его в одиночестве, будь то туалет, раздевалка или тот же коридор.
-Я не хочу терять тебя, Фер... - Не слушая его последние слова поперек произносит шатен, чуть склонив голову на бок. - Я правда хочу... - Теперь его очередь действовать. Пододвигается, в этот раз уверенно, попутно нервно сглатывая. - Хочу быть с тобой. - Пытается заглянуть в глаза, касается рукой щеки, оставляя на неё нежное поглаженные, тело совершенно решило поддаться чувствам, даже без намека на сопротивление на этот раз. Спустя секунду оказывается ближе и таки касается губ брюнета, но не уверенно, оставляя на них лишь легкий поцелуй. Прося разрешение, вновь встречается взглядом с брюнетом. Он как никогда готов был продолжать, но не хотел делать это против воли Фернандо. Если бы тот сейчас просто оттолкнул его, Давид бы понял причину. Именно так он делал каждый раз с Фером или просто сбегал, что было не лучше. Одна рука все так же остается на щеке, а вторая хватает руку парня, чуть сжимая её и, кажется, в этот раз точно не собираясь отпускать, как и самого её владельца отсюда.

Чувство поглощающей тебя страсти невероятно. Вряд ли кто-то, не испытавший этого, сможет всецело описать те необъяснимые чувства, тот миг и то наслаждение, которого до конца не понимаешь. Не отдаешь себе полностью отсчет о том, что делаешь, лишь поддаешься секундному влечению, которое не в силах побороть, даже если будешь усиленно стараться. Попытки тщетны, а сил надолго не хватит. Прыгаешь в омут с головой, как говорится, и это тебе нравится, определенно. Затягивает словно какой-то наркотик, очень мощный. Вновь чувствуешь себя зависимым от него и только от него. Да, где-то внутри ты и правда этого хочешь, однако внешне это можешь показать только ему. И все в который раз возвращается на круги своя. Не хочется, чтобы этот раз входил в то число неудачных попыток поставить все на свои места. Сегодня Давид не собирается оставлять тут Фера одного. Сейчас он уверен в этом, а что будет через пару минут, когда остынет и поймет, что вновь делает не то, что ему следует? Да и захочет ли понять? Получается, буквально минуту назад он бросался пустыми словами о выборе, о том, что не хочет потерять Редондо. Выходит все это лишь слова, а на деле Ферран вновь проявит себя трусом. Не на этот раз. Кажется чувства совсем закружили его голову, а может он слишком много думает о происходящем с ним и Фернандо. Слишком  неустойчивые отношения, но вся эта неустойчивость покоится в одной дырявой душе. Слишком многого Давид наворотил и слишком во многое ввязался. Он сам того хотел и не вправе винить кого-то из посторонних. В любом случае это не Фер первый поцеловал его в парке, это не он затеял всю вереницу под названием: «Я не могу понять себя».
Разобраться и правда трудно. Для этого приходилось складывать все плюсы и минусы, которые в итоге выглядели приблизительно так: Минусов много, просто очень много, проще сказать во всей этой ситуации одни минусы. А плюсы? Плюс был большой, просто огромный, который мог затмить разом все эти жалкие повседневные минусы своим блеском, привлекательностью, необычностью, словом этим плюсом был Фер. Наверное самый интересный «плюс» в жизни парня и самый трудный. Шаг к нему, был как шагом в пропасть. Что выбрать на предстоящей развилке? Дорогу по ухабистей, но значительно живописнее или же совершенно новое шоссе, заложенное в пустыне? Если бы не ямы, на этой ухабистой дороге, которые порой могли достигать размеров огромной ямы, о каком бы сомнении шла речь? Но Фернандо же смог преодолеть эту чертову тропинку-смерти? Значит и Давид сможет, по крайней мере ради брюнета он должен был это сделать, просто обязан.
Но по-прежнему не решался. Сколько всего тогда могло измениться в его жизни? Все происходило слишком быстро. Дави просто не готов был принять это сейчас морально. Для этого нужно было хотя бы пару месяцев, а Фер был слишком требовательным. Да, он давал время, он не настаивал и все готов бил забыть, но черт побери, Ферран вновь и вновь делал что-то, чтобы оставить в сердце Редондо надежду. Когда-то он зажег маленький огонек, но оба не решались его потушить, больше того Давид сам поддерживал эту лучинку, подливая масла. Теперь все было слишком трудно. Один, четко уверенный в себе, требовал решения. Его позиция понятна. Боль. Все, что причинял Дави ему заключалось в боли, не физической, моральной, которая была куда хуже. Оставляла глубокие шрамы на сердце, а оставивший их не собирался брать ответственности. Второй, неуверенный, трусливый, никак не мог определиться в том, что чувствовал. Слишком уж Давид зависел от мнения окружающих. Он не мог принять мысль такого вот себя, постоянно отвергал её, делал это с уверенностью в голосе, но продолжал разрываться от противоречий внутри.
Настолько нелепо. Все катилось к завершению. И Ферран это понимал. Если сейчас он не сделает этот глупый шаг, все может сгореть в один момент. А он, как создатель этого пожара должен будет понести ответственность. Но это не значит, что Дави должно было править чувство вины или жалости, ничего подобного. Правильно то, что требовал от парня Фер — уверенность. Редондо не хотел прятаться со своим любовником по углам и тем более не хотел стыдиться его, лишь гордиться и любить, так, чтобы все видели. И чувство желания зависти тут не при чем, хотя, возможно, не без него. Давид был не мальчиком лет десяти, чтобы не понимать подобного. Еще как понимал, хотел аналогичного, делал полушаг, но тут же возвращался на прежнее место. Страшно было подскользнуться. Но с его стороны это выглядело жутко глупо. Шатен всегда мог постоять и за себя и за своих близких, но что тогда происходило сейчас? Страх осуждения и косых, брезгливых взглядов. Возвращаемся к прежней теме. Это было нужно. Ради Фера и себя. Ради своего и его счастья.
Сейчас парень определенно ведет себя решительнее обычного, на чем-то настаивает и даже готов требовать. Редондо, очередным ответом, вновь бьет по чутким нервам огромной кувалдой. Он ради него готов на все, а Давид так ничего и не сделал за время, что они, казалось, могли бы быть вместе. Пусть все происходило слишком быстро и присутствовал страх подобного завершения — сейчас они не выглядели несчастными, сейчас они не думали о том, что будет через пару месяцев, а если и задумывались обязательно представляли себя вместе.
Именно поэтому в данный момент Давид решительно сжимал в своей руке руку Фернандо, именно поэтому  старался заглянуть в глаза, да и вообще был здесь. Он не просто так пришел посидеть с ним, настраивался сегодня. Весь день был загружен и ходил темной тучей, только от того, чтобы дождаться вечера и вот этого момента.
Легкий поцелуй. Давид продолжает ждать ответа, терпеливо, готов ждать долго. Сейчас правда готов. Вглядывается в глаза и чувствует долгожданное прикосновение к шее. Нежное и аккуратное проглаживание. В ответ парень чуть поводит головой в сторону его руки и прикрывает глаза, шумно выдыхая разгоряченный воздух. Делает глоток, начиная задыхаться лишь от простого прикосновения. Легкие спирает, низ живота как-то нездорово сводит, но все это доставляет ужасное наслаждение и секунды, кажется, тянутся медленнее, позволяя ему насладиться всем происходящим, запомнить каждую секунду сполна. Она отштампуется в памяти словно важная часть жизни. Даже при великом желании не сможешь забыть те неописуемые чувства, которые дарит Фер одним лишь своим каким-то волшебным прикосновением. Давид забывает о времени, обо всем вокруг, именно в тот момент, когда факт подвергается осознанию, Редондо будто читая мысли парня касается его губ. По-прежнему мягко и нежно, как умел это делать. Да и вообще Феррану всегда казалось, что парень уж слишком хорошо целовался для гея, либо шатену, как природному бывшему гетеросексуалу не дано было понять, как Фернандо тому научился. Это не важно, сейчас лишь чувства. Страсть которая охватила обоих сплетая в каком то пламени. Влечение, желание, все это происходило с ними, и даже не верилось.
Дави чуть подается назад, разрешая завладеть собой целиком, но не упускает моментов бурно отреагировать на поцелуй, время от времени требовательно касаясь щеки парня рядом. И сколько длилось это соприкосновение губ было не ясно, да и не к чему была вся эта информация, время, что проводили они вместе было бесценно, его надо было отчислять золотом, не меньше. Однако поцелуй таки пришлось разорвать. Слишком мало воздуха. Было видно, как этого не хотели оба и даже тот перерыв, они не смогли отстраниться, будто боялись потерять друг друга. Ферран наконец открывает глаза, тут же заглядывая лицо Фернандо, блаженно улыбается в ответ. Как-то не свойственно себе. Его поведение вообще на него не похоже, но он принял то, что хочет делать, а это первый шаг к основной цели. Даже может два. Не важно. Дави чувствует, как оставленная до этого на груди рука спускается ниже, оставляя за собой легкое касание, но даже его хватило, чтобы непонятные импульсы в тоже мгновение окатили все тело. Шатен шумно выдыхает, пытаясь снять напряжение, осевшее в теле. Крайне трудно было сейчас расслабиться, представить себя дома в спокойной обстановке, за видеоигрой. Для чего это вообще нужно было? Знаете, иногда сильное возбуждение имеет не мало последствий и потерять над собой хоть какой-то элементарный контроль тут, могло навлечь на обоих не малое количество нелицеприятных последствий. Можно было прервать все, даже нужно было, чтобы дальше не натворить неприятностей, но шатен не может взять себя в руки. Разум распрощался с ним еще пару минут назад, мило помахав ручкой и оставив его наедине с кучей чувств и не подчиняющихся эмоций. Давид заводит одну из рук за спину Фера, требовательно прижимая того к себе и в это же мгновение настойчиво набрасывается на его губы, покрывая их множеством коротких, но уверенных поцелуев. И без того понятно, что голову уже снесло, а внутреннего голоса, который упорно вопит «нет!», он слушаться не собирается. Шатен отрывается от губ Фернандо, вновь заглядывая в глаза, но лишь на пару секунд, затем продолжает. Все так же уверенно. Медленно поддвигает к спинке углового дивана, не собираясь разрывать поцелуй, и запускает одну из рук под майку Редондо, оставляя на, уже обнаженном для него, теле мягкие, но желанные прикосновения, так, будто завтра он может лишиться его. С губ медленно переходит на шею, обхватывает второй рукой парня за плечи и оставляет за собой парочку засосов, явно не собираясь на них останавливаться.

Однозначно странный день. Мог ли Ферран представить утром, что сегодня все закончится именно так? Точно нет. Он думал о том, что встретит Фернандо на вечеринке, как никак он видел его в колледже с Йоли, а эта девушка не была похожа на домоседку. С другой стороны Давид внутренне благодарил её каждый раз, когда она вот таким вот образом дарила им возможность побыть вместе на какой-то пьяной вечеринке. Возможно, не будь у Редондо такой подружки сидел бы он дома, а шатен, ввязавшись в очередную компанию наркоманов, баловался травкой. Получал бы физическое удовольствие от очередного косяка, нежели путем более полезным. Даже в такой ситуации Фер оказывал на Дави лучшее влияние, нежели его компания. Относительно лучшее. Как никак Редондо для него был тоже своего рода наркотик, до некоторого времени недоступный, но очень действенный. По круче любого кокаина, не говоря о том, что приятнее. Все эти прикосновения, шептания, поцелуи. Пары минут хватало, чтобы находиться потом под их действием не один день. Они были настолько запоминающимися, что для Давида это трудно было объяснить простым языком, да и показать он этого не смог бы. Так мог, пожалуй, только Фернандо. Какие-то особые методы. Он заставлял нервничать, дрожать, напряженно выдыхать и находиться в необъятном жаре, словно в кипящем огне или масле.
А можно ли спасти сгорающего человека? Не загоревшегося, а именно сгорающего. При том этот страдалец противится спасению, будет драться, пинаться, в общем всячески защищать себя, придававшегося огню. Всецело. Но он очнется, где-то на последний стадии. Когда будет поздно и без потерь не обойтись. Он потеряет не мало органов, но все это не в счет с остановкой сердца, которая грозит ему, как только он покинет этот самый пожар. Это безысходность. Ведь даже если пострадавший останется в огне выжить он не сможет. Большая эмоциональная вспышка — этот пожар. Да, метафора такая или как это называется. Давид нашел «поджигателя», получает от него удовольствие, но в какую-то секунду встречает клин. Бывают моменты, когда мозг встает на место неожиданно и ты понимаешь, что делаешь что-то не так, что не можешь вестись на поводу у чувств и приблизительно начинаешь осознавать, во что это может вылиться. Вновь возвращается куча страхов и прежних фобий, которые оказываются в разы сильнее минувших. Но ты с какой-то непонятно-разгоревшейся в тебе силой пытаешься бороться. Пока успешно. Надолго ли? Не понятно. Давид лишь вновь забывает о порыве своей трусости и старается сфокусироваться на происходящем. На поглощающих ощущениях, страсти, диком желании и нечеловеческом возбуждении, которое, к слову подавить кажется невозможным. Хочется продолжать, но никак не останавливаться, а лишь поддаваться, чувствовать себя нужным и каким-то безобидным рядом с ним. Каким Давид в принципе никогда не был. Это странное влияние по имени Фер, совсем хочет, чтобы Ферран потерял к себе всякое уважение. Да и к чему ему какой-то глупый авторитет тех, названных ранее баранами, людей, которые не привыкли считаться с непохожими на них. Поэтому в такие вот моменты, как сейчас Редондо мог требовать все, что хотел, лишь бы его касания, нежные поцелуи не кончались. Длились, длились, длились. Нескончаемо долго. Они нужны как воздух или вода. Он готов отказаться от пищи, но не от своего любимого наркотика. Да, любимого. Прямо сейчас парень готов был сказать, что любит. Не логичной какой-то любовью. И сильной очень. Не измеримой, внезапной. Её, вероятно, можно было назвать любовью с первого взгляда, а можно было свалить все это на пьяный поцелуй, оправдаться поехавшим куда-то на бекрень мозгом. Вот только как обозвать тогда все, что продолжается по сей день. Не просто же так, при входе в колледж, Давид начинает тщательно оглядываться в поисках только одного лица. Он увидит его, улыбнется и поймет, что настроение будет хорошим на целый день, даже если до этого было абсолютно никаким. Просто ли так, он, на промежутках между занятиями бегает с этажа на этаж лишь бы встретить его, сделать вид, что случайно или наоборот, признаться, что искал. Просто посидеть рядом, даже если Фер обижен на него, утыкается в какой-то конспект или книгу, делая вид, что Феррана рядом нет. Даже такие минуты были блаженными просто от того, что парень позволял находиться с ним рядом, впитывать какую-то положительную энергию, да и просто наслаждаться им, его повадками и манерами, которые больше умиляли и невинно забавляли. Нравились и вызывали какой-то детский восторг. Хотелось прижать его к себе или поцеловать, как своего маленького ангела, оберегающего, пусть одним лишь взглядом и безумно любящего. Но Давид и подазревать не мог, что сам носит статус этого "ангела" для Фернандо.
Он точно чувствовал и понимал, что испытывал к нему Фер. Может свое дело сделала внешняя уверенность брюнета, с которой он каждый раз разговаривал с Ферраном, что-то требовал от него или наоборот, пытался доказать. Он уже определился в жизни, выбрал свою позицию и не боится опасностей, сложностей. Редондо хоть и казался хрупким, но даже такой как Давид смог разглядеть в нем душевную крепкость, смелость, которой не было, по-моему, не у одного его знакомого. Хулито был абсолютно другой и дело не только в ориентации, не говоря уже о том числе гнуси своего курса, с которой Ферран общался в свободное время. Фер и правда был каким-то эталоном. Человеком, с которого хотелось брать пример. Он как запретный плод. Желание узнать его ближе, познать какие-то душевные особенности, запомнить привычки, любимые фильмы, напитки, места - переполняло. Все хотелось узнать, хотелось, но как только Давид ловил себя на этой мысли старался тут же оборвать её, задуматься о чем-то другом. Не выходило. Они как две противоположности. В принципе, должны притягиваться, но вот Ферран упорно пытается доказать себе, что он полюс обратный и им с брюнетом не по пути. Пока себе это доказывал Дави, Фернандо это пытался доказать Хулито. Уж кто-кто, а он знает своего друга детства как пять пальцев и то, что того потянуло не в ту сторону было не просто неожиданным, а даже странным. Сейчас упорно хочется обвинить во всем Фера, который какими-то невидимыми сетями утягивает шатена все больше, с каждой минутой, не говоря о том, что делал сейчас.
После нескольких минут желанных ласк, Редондо решает взять инициативу в свои руки, а Давид не в силах как-то этому противостоять, да и не хотел он. Не считал нужным в такой ситуации. Организм сам поддается, отвечая на прикосновения ответным нежным поглаживанием или страстным поцелуем. Руки Фера съезжают ниже по груди, на что Ферран отзывается легким поцелуем, хотя это скорее можно было назвать простым соприкосновением губ и, помогая снять с себя футболку, вскоре оказывается в положении лежа. Диван, хоть и был удобным, но казался маловатым для какой-то близости, в принципе парень не уделил тому особого внимания, мысли были забиты лишь продолжением. Руки на автоматизме тянутся к желанному и уже обнаженному на половину телу рядом, касаясь в начале торса, затем медленно перебираясь на спину и настойчиво пытаясь притянуть к себе. Касается губ, оставляя на них настолько нежный поцелуй, что тот вызывает еще большее возбуждения, но его идиллию нарушить парень не решается. Отвечает так же нежно, не прекращая свои ласки на спине брюнета и мягко улыбаясь сквозь него. Руки его не слушались и выполняли какую-то свою хаотическую последовательность движений. Давид чуть касается кончиками пальцев лопаток парня, а затем, будто увереннее, с легким нажимом проходит вдоль позвоночника. Особое внимание уделяет пояснице и мягкими массажными движением поглаживает бедра. Вновь возвращается к лопаткам, в этот раз страсти в движения вкладывается больше. Брюнет переходит на шею от чего Ферран выдыхает, пытаясь в который раз таким образом снять, просто скинуть с себя напряжение внизу живота. Вот только он совершенно не понимает, что все это бессмысленно. Тело произвольность выгибается от прикосновений к шее и Дави вновь шумно выдыхает. Он не сразу понимает, что Фернандо, решив отомстить, оставляет на его коже несколько отметин, будь шатен в более адекватном состоянии, то задумался об оправдании как получил их или просто подумал о какой-нибудь ветровке с высоким горлом. Не сейчас.
Ладонь Фера останавливается на груди, чем парень делает небольшой промежуток, который даже отдыхом назвать было нельзя. Сердце продолжало бешено колотиться, отбивая только себе понятную дробь, а тяжелое дыхание продолжало перегружать его, заставляя разгонять кровь быстрее, выбрасывать больше адреналина. Было в этом моменте что-то романтическое. Что, до конца не понятно. Но взгляд тут же сфокусировался на лице брюнета, такого близкого и нежного для Феррана. Его улыбка не могла остаться без внимания, он выглядел счастливым, а Давид в ответ лишь всматривался во взгляд партнера стараясь понять что же будет с ними дальше. Возможно не стоило ему делать этого. Возбуждение в секунду сменяется каким-то страхом, а мысли плывут не в нужном направлении. Фер продолжает целовать, но Ферран не отзывается, лишь запускает руку в его волосы, при том по прежнему находясь в какой-то прострации. Не ожидано, но как только Редондо касается ремня шатена, Давид резко упирается рукой в его плечо и крепко хватает одну из рук, увлеченно пытающуюся справится с мешающей границей близости. Парень закрывает глаза и как-то нервно сглатывает.
-Фер... - Получается как-то растерянно. Ферран пытается отстраниться, чуть поднимаясь на локтях и откидывает голову. -Прости. - Сухо добавляет он и отводит взгляд куда-то в пол. - Я не могу... по крайней мере не здесь... Черт, если нас кто-то увидит?! - Шатен сопровождает фразу яркой жестикуляцией, но это не помогает оправдать себя. Кажется та блаженная секунда близости совершенно не пошла ему на пользу, заставила задуматься о чем-то не нужным в данный момент. Трусость так и не позволила потерять голову до конца. Просто поставила какой-то блок. И это было, признаться, страшно, потому что повторялось подобное изо дня в день. Он так и не решался на что-то большее, чем просто поцелуй или телесная близость. Продолжал бояться чего-то непонятного, даже сейчас, когда все были на танцполе, пьяные и рассеянные.

Вновь происходящее как вспышка. Загорелось и тут же погасло. Загорелось внезапно, погасло неожиданно. Это, знаете, как свет выключить сидящему с книгой в туалете человеку. Тот кто с книгой возмущаться станет, а как по другому, его лишили важного занятия, а тот кто выключил... ему по большей степени плевать, но некоторую вину он, все же, чувствовать будет. Не самое лучшее сравнение, но можно было данную ситуацию и так назвать. Однозначно выходило как-то глупо и не правильно. По детски. Нелепо. И ребенком был Давид — очевидные вещи. Вел себя как обычно — безответственно, просто и наплевательски, хоть и не хотел поступать именно так. Какое-то необъяснимое «Я» управляет им изнутри, а парень лишь пытается подавить его, исправить его слова, оправдывая себя. Он мог уйти или остановить все это раньше, гораздо раньше, если бы хотел, то сделал. Но нет, хотелось же почувствовать его рядом, а потом вновь оставить вот так. Прервать все на половине пути из-за своих принципов, поступая как полный эгоист. Это не так. Да, он поступал очень плохо, но уверяю вас, не пройдет и секунды до завтрашнего дня, чтобы он забыл о случившимся. Чтобы перестать не просто думать, но и оценивать ситуацию, корить себя, Дави должен был как минимум относиться в Феру как обычному парню-знакомому или того хуже вещи, которой мог вертеть как захочет, пользуясь теми чувствами, которые парень испытывал к Феррану. Но нет, все было не так. Каждая нервная клетка заставляла мозг работать лишь в сторону одной мысли, подключала измаранную совесть, о которой, в случае Давида, кто-то мог подумать как о неиспользуемой функции организма, а в итоге парень ходил загруженный и молчаливый, что ему было не свойственно. Он тот человек, который походит больше на ребенка даже одним своим поведением. Постоянно прыгает, от переизбытка энергии, улыбается каким-то совсем обычным вещам и до сих пор играет в видео игры. Хотя иногда он мог быть и слишком молчаливым. Из крайности в крайность. Он не делится своими проблемами даже с лучшим другом, как привыкли многие. Он все это выносит внутри, что совсем не лучше. Эти странности не помогают парню жить, лишь наоборот добивают его, заставляют мучатся кучей внутренних терзаний и разного рода неуверенностей. Ему все проблемы приходилось решать самому, вероятно, от сюда и выходит эта самая черта, которая мешала им быть вместе. Трусость, зависимость от коллектива, боязнь стать изгоем. Все самые великие страхи могли осуществиться лишь за одну ночь. От этого шатену и снесло крышу. Подобный опыт с парнем у него был впервые, да и вся эта обстановка давила. Морально больше, физически он был готов полностью. А теперь опять виноват перед Фернандо. Чувствует это слишком сильно на себе, как наверное никогда не чувствовал. Сначала он дает зеленый свет, такой ясный и яркий. А затем все обрубает красный. Более того, понимает, что ему тут не место. Но уйдя сейчас не стараясь все объяснить, именно объяснить, а не оправдаться, то возможно Редондо больше не подпустит его к себе. Нельзя было постоянно полагаться на то, что Фер будет прощать его вновь и вновь только от того, что любит. Давид просто был дорог ему, не понятно, правда, как брюнету удалось что-то разглядеть в парне, ведь не внешне, не внутренне он не имел особых отличай и хороших черт. Может просто привлекал физически? Да и вряд ли Фернандо захотел остаться с ним друзьями, если был так требователен к шатену. Казалось, он требовал лишь одного — либо Дави был с ним, либо оставлял его в покое. Ферран не мог дать ответа вот так быстро, не разобравшись в себе. Как он мог понять, тянет ли его к парням, если сейчас он испытывал влечение только к Феру, не к кому больше. Но это пока. Видимо все та же неопределенность виной, а может это просто любовь. Нужно было время и какая-то проверка, дорог ли Феррану Редондо. Заболеть что ли на пару дней? Пройденное, его все равно не покидает чувство вины. Может поэтому он и приходил каждый раз увидеться с Фером? Проклятые чувства. Сейчас он точно должен решить для себя что делать с данной ситуацией. Но голова как-то совсем не хотела думать. За все то время, пока брюнет пытается отстраниться и медленно натянуть назад футболку, Давид не сводит с него взгляда, понимает, что виноват, но совершенно не понимает, что делать дальше. Лишь чуть приподнимается, вздыхая и легко пробегаясь взглядом по окружению, в итоге возвращая его к брюнету. Он начинает что-то говорить, в тот момент, когда Ферран решает нащупать свою футболку и, к удивлению, находит её быстрее ожидаемого. Вопрос, адресованный Фером в конце проходится легким холодом по спине и в конец отбивает какое-либо желание оставаться здесь. Давид не собирался понимать тот факт, что Редондо вновь перестал ему верить и превратился в требовательного скептика. Понятно и сказать на это было нечего. Лишь потупив взгляд в пол, он начал разглядывать его покрытие, которое от приглушенного освещения не так хорошо было видно. Он в миг поник, забыв, что хотел сейчас кинуться объяснять все. Чуть слышный вздох. Он и без того чувствовал себя никчемным кретином, в очередной раз. Вернулся к тому, что над ним вновь и вновь скрещиваются небеса заставляя творить что-то ужасное, доставлять людям боль, как делал это с Фернандо. Давид вообще был слишком принципиальным что ли и всегда сильно переживал из-за проблем, не говоря уже о тех, в которых был сам непосредственно виноват. Он не мог просто махнуть рукой. Может это и хорошо, что совесть его не спит, и что он ей пользуется даже, а с другой стороны он и не делал ничего, чтобы хоть как-то решить часть проблем, если не мог разобраться в них сам. Он тянул. Мечтал, что все может решиться само, но в итоге его желания так и не сбывались. Дал слово — будь добр исполнить его. Имей хоть какую-то честь.
-Фер... - И эта его вымаливающая интонация, виноватый щенячий взгляд. Слишком часто он так делает, даже сам того не понимая. Он знал, что жалок, но выглядеть сейчас иначе не мог. Парень признавал свою вину. Целиком и полностью, главное, чтобы сейчас это понял Редондо. - Мне жаль. - Продолжает он, чуть пододвигаясь к парню, но не замечает, как сколько звучат его слова. Однако извиниться — единственное, что он мог сделать. - Я не могу так... Черт. Я же новичок во всем этом... - Он вновь ярко жестикулирует что-то руками, пытаясь тем самым хоть как-то разрядить обстановку и попутно натягивает футболку. - И это мой первый раз с парнем... Чувствую себя каким-то девственником, блин! Пойми меня... - Бросает на Редондо виноватый взгляд, пользуясь моментом, пока тот переводит дух, а не бежит от него подальше. Было понятно, что сейчас они разойдутся и всяко вместе сидеть не останутся, возможно поедут по домам, хотя может кто-то и задержится, но это не так уж и важно.
На последующих словах Фернандо, Давид тут же переводит взгляд  на парня и чуть сводит брови вместе, хмурясь. Вероятно, ему не стоило так реагировать, ведь он как никак виноват перед Фером, но обуздать себя и обиду, которой повеяло от последних слов, а конкретно «я врал», сейчас было как-то невыносимо тяжело.
-А может кто-то просто не пытается меня понять!? Фер, твою мать, все это впервые для меня. Я не могу понять что со мной происходит, а от того, что ты требуешь у меня еще больше крыша едет! - Он поднимается с дивана, по прежнему находясь к Редондо лицом и продолжая импульсивно размахивать руками. - Мне нужно время. Я стараюсь, понимаешь ты это или нет?! - Ударяет рукой о небольшой столик, а после опирается о него. - Для тебя стараюсь. Думаешь я был бы тут, если бы не испытывал к тебе ничего? - Легко качает головой и тут же продолжает. - Не пытаешься понять меня сейчас, не думаю, что сможешь понять в дальнейшем... Тем более когда ты сожалеешь о сказанном... Может ты и прав. Наверное не нужно нам видеться. Вообще не нужно. Так было бы проще обоим, да? - Делает небольшую паузу. - Ты спрашивал почему я сел с тобой? - Более спокойно продолжает он. -Да просто потому, что хотел сказать, что люблю тебя...Помощи попросить... В этом чертовом признание...- Поводит головой в сторону, пробегаясь глазами по лицу Редондо. В итоге качает головой в который раз и медленно разворачивается. Уходит с каким-то легким фырканьем, понимая, что не смог бы оставаться больше и так кучу всего лишнего наговорил, что говорить то и права не имел. Чувствует себя еще хуже, причинил близкому человеку боль своим глупым отказом, да еще и наорал перед уходом. Просто отлично, лучше некуда. Настроение испорчено и оставаться парень точно не собирается. Хорошо, что дома было тихо и спокойно. Капающие на мозг родители уехали в очередную командировку, на обещано долго, родственников после последнего раза приставлять следить за ним не стали, а это значило можно будет как минимум  неделю — другую отсидеть дома, без посторонних глаз и ушей. Залечь как говорится на дно, но а в случае Феррана засесть за консоль...